Два дня за стенкой в гостиной что-то шуршало. Гала время от времени занимала позу низкого старта. Мне было немножечко не по себе, но любимый уверял, что мыши шуруют в стене дома, а не у нас. Я ему верила, пока в один прекрасный момент не увидела серый комок, стремительно несущийся под телевизором. Я легонечко заорала.
Прибежал любимый. Сказал «Надо же, и правда мышь». Не знаю, как она пробралась в дом через два кордона охраны, но на ее мышиное счастье, Галы в эту минуту не было в комнате. Мышь нарезала круги и всячески мешала нам ее спасать. Пряталась под шкафом, мы там шуровали картонкой, она выбегала, пряталась в кабелях, под диваном, в обуви. Где-то на десятом круге я перестала орать, когда она пробегала по мне. Мы вооружились коробками и стаканами, но опускали их на секунду позже мыши. Она делала нас своими рефлексами, как стоячих. Я кричала «Гони ее на меня!», но любимый только пугал ее, и она бежала в обратном направлении. Мы решили попытаться выгнать мышь на улицу. Я открыла дверь, а там сидела Клео с вилкой и ножом в лапах и салфеточкой на шее.
Шел второй час преследования. Я начала волноваться, что мышь устала, и подумывала принести ей еды. С другой стороны, мы тоже устали и подумывали принести Галу. Комната выглядела так, словно пережила землетрясение. От передвижения шкафа упала полка с дисками, все предметы с пола мы покидали на диван, коробки со шкафа поставили на пол в центре комнаты.
Любимому надо было ненадолго уйти, и я сделала ловушку из коробки, прорезав дырку и положив хлеб и макароны с песто из своей тарелки. Без сил опустилась на стул со стаканом вина в одной руке и тарелкой макарон в другой. Я ужинала, время шло, но мышь не появлялась. «Наверное, не любит итальянскую кухню» - подумала я.
Когда любимый вернулся, все началось по новой. Я пыталась построить баррикады, но мышь через них перепрыгивала или скрывалась раньше, чем мы могли ее окружить. «Надо заделать дырку под шкафом» - сказал он. Увлекшись инженерными решениями, я как-то не подумала о таком простом очевидном ходе. Мышь удивилась и застыла. Тут я накрыла ее коробкой в первый раз, надеясь, что не убила ее в своей стремительности. Подсунули лист под коробку, любимый ее поднял.
— А ты уверена, что мышь там? Коробка очень легкая, — спросил любимый, — а, да, вот ее хвост торчит, а вот и она сама убежала.
— Ёклмн! — ответила я.
Еще немного поиграли в человечки-мышки, гоняясь за мышью по диваном, и в один знаменательный момент нам удалось ее окружить. Мышь, скрепя измученное сердце, юркнула в дырку в коробке, которую я так предусмотрительно вырезала. Мы быстро ее закрыли и выдохнули.
— Никаких резких движений, действуем осторожно и синхронно.
Я подняла коробку, она и правда была очень легкой. Вышли на улицу, не до конца уверенные, что мышь внутри. Оглянулись по сторонам, котов не было видно. Открыли коробку, мышь сидела в ахуе.
— Кажется, у нее агарофобия, надо было ближе к кустам выпускать.
Несколько секунд спустя мышь очнулась, и на остатках желания выжить помчала в кусты. Откуда ни возьмись, за ней метнулась черная пушистая молния.
— Все-таки Клео — охотник, кто бы мог подумать.
Клео вернулась из кустов со скучающим видом. Кажется, грызун выжил. Представляю, как он рассказывает друзьям: «Весь день меня ловили, чудом ушел»
