Кажется, здание воздвигли для Старейшины, которого никто никогда не видел или видел очень давно, но по законам которого жили теперь люди. Туманная уже была в Доме с Бенедиктом, чтобы послушать человека у деревянной стойки, которого все называли «Отец», хотя он никому не являлся родственником. Отец читал отрывки из «Книги». Книга её поразила: из-за того, что люди не умели передавать мыслями информацию, накопленную поколениями, они придумали хранить информацию в виде значков на выделанных шкурах животных или обработанных растениях. Слушая Отца, она думала, что что-то они напутали со своими значками, потому что очень уж странные вещи он говорил. Законов в Книге было много, и они были очень противоречивы. Как она успела понять, их нарушение каралось не очень строго, особенно, если удалось скрыть нарушение от других, что не составляло труда в мире людей. У неё сложилось впечатление, что люди проявляли много уважения к вещам и людям, которых никто никогда не видел.
За день до церемонии они устроили репетицию, чтобы знать, что должен делать каждый. Её роль заключалась в том, чтобы пройти от двери до каменного стола в глубине и ответить «Согласна» на заданный вопрос. Ей очень понравилась «музыка», которая напоминала о гуле ветра в горах, но была более ритмична и обволакивала всё тело. В день церемонии на неё надели тяжёлое платье цвета снега со множеством блестящих камней, а также на голову, шею и руки положили вещи из того блестящего материала, который она уже видела в лесу. Оказалось, что это металл. Его добывали из земли, разогревали в огне, придавали ему любую форму – она уже сходила в кузницу и посмотрела, как это делается. Получался очень прочный материал. Изделия из него были тяжёлыми и холодили кожу. Немного похоже на камни, но прочнее и тоньше, и гибче. Из него делали всё, что не было сделано из камня и дерева. Металлом крепили двери к стене, металлом разделяли пищу и клали в рот, обрабатывали растения и шкуры. Из металла делали длинные плоские узкие остроконечные полоски, которые мужчины носили у себя на боку, и чьё назначение она пока не поняла.
В этот день вокруг было много людей, шума, движения. Ей приходилось выстроить мысленную стену, чтобы не быть затопленной чужими эмоциями и мыслями. По возможности, она старалась избегать читать мысли людей с тех пор, как она сюда приехала, потому что люди не были готовы к этому и ничего не скрывали. Только в разговоре один на один она позволяла себе немного проникнуть в чужие мысли, чтобы облегчить понимание. Когда она вошла в Дом, казалось, воздух дрожал от мыслей людей, от этого было невозможно закрыться. Кто-то хотел быть на её месте, кто-то хотел быть на месте Бенедикта, кто-то не хотел тут быть, кто-то с нетерпением ждал праздничного обеда. Она медленно дошла под музыку до каменного стола, и потом Отец очень много говорил непонятного. Ей пришлось прочитать его мысли, но это запутало её ещё больше. Он думал о человеке на облаке, потом о странном создании с очень большой вилкой в руке посреди огня. Она не могла понять, какое это имеет отношение к церемонии соединения. Наконец, он задал вопрос, согласна ли она соединиться с Бенедиктом. Она ответила «Согласна», он тоже, и вскоре церемония закончилась. Так она думала. Однако тут стали подходить люди и говорить, как они рады за них, хотя иногда их мысли говорили совершенно противоположное.
И вдруг она вздрогнула, почувствовав чьё-то тяжёлое присутствие. К ним подошёл тот злой человек, с которым Бенедикт был в лесу первый раз. Он, кажется, не помнил встречи или не узнал её в платье и с уложенными волосами, но мысли его были черны. Он улыбался и желал им счастья, но в мыслях своих он всаживал в Бенедикта длинный кусок металла (так вот зачем он был нужен?...) и соединялся с Туманной против её воли, и видел себя в замке Бенедикта. Она никогда ещё не ощущала таких сильных отрицательных эмоций. При этом, кажется, никто кроме неё этого не замечал. Все улыбались и разговаривали о своём.
- Бенедикт, ты чувствуешь это? – мысленно спросила она.
- Что именно?
- Джулиан хочет твоей смерти.
- Ты уверена? Мы знакомы очень давно, часто ездим на охоту вместе, это мой троюродный кузен.
- В нём столько злобы, что я с трудом дышу. Ты его чем-то обидел?
- Не могу припомнить... Хотя я слышал какие-то слухи, что его деду обещали земли, которые достались моему деду. Но я всегда думал, что это просто сплетни, и уж точно не могу представить, чтобы Джулиан мог злиться на меня за то, что случилось с нашими дедами. Он всегда был вежлив и благожелателен. Хотя теперь я припоминаю, что со мной на охоте происходило несколько несчастных случаев, и я выжил только чудом. То валун упадёт в то место, где я стоял миг назад, то лошадь подо мной внезапно взбесится и понесёт в сторону обрыва. У меня нет братьев и сестёр, и если я погибну и не оставлю наследника, то мои земли должны отойти ему...
Потом была долгая трапеза с ещё более вкусной пищей, чем обычно. Вдруг она почувствовала странный запах от нового блюда и услышала радость в мыслях Джулиана, когда Бенедикт подносил вилку ко рту. «Положи вилку!» мысленно крикнула она. Бенедикт застыл, потом сделал неловкое движение и опрокинул тарелку на себя. Подбежали слуги, чтобы помочь очистить его одежду. Джулиан помрачнел. Бенедикт поднялся из-за стола, извинился и вышел.
- Я дал кусочек еды пойманной в мышеловку мыши, и она скончалась в судорогах. Кто-то пытался меня отравить. Ты спасла мне жизнь.
- Ты знаешь, кто пытался тебя убить.
Туманная радовалась за мужа, стараясь не думать о погибшей мыши. Наконец, день подошёл к концу. Их проводили до спальни, где отныне они могли спать вдвоём. Люди желали им скорейшего рождения ребёнка, и почему-то настаивали, что это должен быть мальчик. В племени Хранителей женщины были ценнее, потому что один мужчина может дать детей нескольким женщинам. Чем больше женщин – тем больше детей. Кроме того, женщинам лучше давался обмен мыслями и поиск ценных растений. Но они были так усталы, что у них не было сил сплетаться в объятиях. Перед тем, как уснуть, Бенедикт капнул чем-то красным на простынь.
