Воскресенье, полдень. В суши-баре еще ни души. В благословенном одиночестве я забиваюсь в дальний угол у окна на кожаный диванчик. Официантка уже рвется в бой, нерастраченных сил с утра еще много, она спешит найти им применение и окутывает меня ненавязчивым вниманием. Она стоит по диагонали от меня через весь зал ресторана и, кажется, ловит каждый мой жест и взгляд, чтобы предупредить мои желания. Она красива и стройна, как многие официантки, и в ее глубоких темных глазах прячется полуулыбка.
Мне приносят мой любимый ролл с лососем. Когда первый – самый вкусный – кусочек оказывается во рту, я зажмуриваю глаза и стараюсь не застонать от удовольствия и тоски, что вот прямо сейчас это удовольствие и кончится. Да, будут еще кусочки, они тоже вкусны, но не той, особой прелестью первого. А потом придет насыщение, и каждый новый кусок будет только раздражать. Я съедаю половину, останавливаюсь, закуриваю, откидываюсь на подушки, чтобы пропитаться наслаждением до кончиков ногтей, волос, зубов, как ромом пропитывают торт.
Зал постепенно наполняется посетителями. Отец с сыном почему-то выбирают столик не подальше от меня, как поступила бы я, а, наоборот, соседний. У меня еще остался зеленый чай в чайничке и много сигарет, но очарование уединения разрушено. Я расплачиваюсь, оставляя щедрые чаевые «за красивые глаза», и снова вступаю в шум мира – звоню, мчусь, бегу, действую…
