”– Ты все понимаешь, – яростно сказала она. Но тут же сменила гнев на милость, а злость – на лирическую печаль. – Нет, пожалуй, не понимаешь. Извини, погорячилась… Ничего у меня не выйдет, Макс. Все будет, как в прошлый раз. Я снова все взвешу и решу, что от добра добра не ищут. Мои родители были бы приятно удивлены, если бы узнали, как отлично им удалось меня воспитать! Раньше-то мне казалось, что я такая храбрая, независимая и вообще замечательная… Больше мне так не кажется. Квохтанье моей мамочки, ее любимая формула: «Леди не должна шляться в одиночестве по незнакомым местам» – действительно, не имеет никакого значения, когда я собираюсь отправиться поразвлечься. Но она превращается во всемогущее заклятие, когда я начинаю думать, что могла бы все бросить и уехать в этот грешный Арварох. Стоит представить себе, как я схожу с корабля на совершенно чужой берег, и я тут же начинаю думать, что все верно: леди, действительно, не должна шляться в одиночестве по незнакомым местам!
– Могу тебя понять! – сочувственно откликнулся я. – У меня самого наверняка не хватило бы духу взять, да уехать в Арварох. Это каким же надо быть великим героем, чтобы там выжить! Все эти их милые обычаи…
– Это у тебя духу не хватило бы? – возмутилась Меламори. – Ври больше, сэр Макс! Уж если у тебя хватило духу все бросить и покинуть Мир, в котором ты родился… Ну, знаешь ли! Какой уж тут Арварох!
– Можешь не верить, но мне было гораздо проще принять решение. Тут мне действительно повезло. Мне было нечего терять там, где я родился. Абсолютно нечего, можешь мне поверить! Паршивая жизнь, но для того, кто собирается удрать в другой Мир, идеальная ситуация, лучше и быть не может! Тебе-то есть, что терять, насколько я понимаю…
– Есть, конечно… – Она немного подумала и помотала головой. – Но это только иллюзия, Макс. На самом деле, мне тоже нечего терять. Конечно, я люблю Ехо, обожаю свою работу, вокруг полно приятных людей, видеть которых – настоящая радость для меня… Но все это сейчас не имеет значения… Знаешь, в прошлый раз, когда я отказалась ехать с Алотхо, основным аргументом была отнюдь не моя любовь ко всему, что придется потерять. Моим решением руководила осторожность. Вернее, трусость, панический страх перед неизвестным, если называть вещи своими именами.
– Куруш сказал бы на это: «Людям свойственно бояться неизвестного» – и был бы совершенно прав, – вздохнул я. – Этот страх – самое общечеловеческое свойство. Наверное, гораздо более значительное, чем прочие антропологические признаки…
– Тем не менее я сижу рядом с человеком, который однажды решился отправиться в путешествие между мирами. – Меламори осторожно прикоснулась к моему плечу, словно бы моя материальность могла послужить веским доказательством ее правоты. – Значит, «общечеловеческий», как ты выражаешься, страх перед неизвестным вполне преодолим. А в моем случае речь идет всего лишь о путешествии на другой материк. Ничего из ряда вон выходящего!
…
Я узнала себе цену, когда отказалась уехать в Арварох с прекрасным белокурым великаном Алотхо. И ведь сначала мне показалось, что он предлагает такое романтическое путешествие, совершенно в моем вкусе, я очень обрадовалась, почти согласилась, и только потом испугалась… Да так, что ни вздохнуть, ни уснуть, ни шагу в сторону сделать!..
…
– Факт остается фактом: мною руководят обыкновенная житейская трусость и жалкая привязанность к привычному ходу вещей. От этого не умирают, да. С этим живут долго и счастливо, заводят семью, воспитывают детей, будущих малодушных трусишек, на радость и в оправдание любящим мамашам. И я вот жива, здорова и даже вполне хороша собой. Но на фоне всего вышесказанного мне довольно трудно относиться к себе с уважением. Стоило вообще выпендриваться со своей единственной и неповторимой жизнью… Мама дело говорила: леди из хорошей семьи должны вести соответствующую жизнь. Понимаешь, Макс? СО-ОТ-ВЕТ-СТВУ-Ю-ЩУ-Ю! Ну вот, я и соответствую… “
И мне становится легче. Потом я дочитываю книгу до конца:
”– Не делай такое скорбное лицо, дружище! – сонно проворчал я. – Мне начинает казаться, что я отправляю тебя в ссылку, а не в волшебную страну твоей мечты… Ты же можешь послать мне зов, в любую минуту, хоть несколько раз на дню!.. И потом, в конце концов, не навсегда же ты уезжаешь! Не понравится – вернешься. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» – дурацкий девиз. Ни одна дверь на свете не закрывается навсегда!
– Вы не впиливаете, Макс, – печально сказал Андэ. – Яуезжаю навсегда, и вообще все всегда уезжают навсегда. Вернуться невозможно – вместо нас всегда возвращается кто-то другой, но это никто не впиливает… «Оставь надежду, всяк сюда входящий», – вы так сказали? Это стихи?
– Стихи, – улыбнулся я. – Очень старые. И не мои, ни в коем случае!
– Это очень хорошие стихи, – твердо сказал Андэ и исчез за дверью.
А я остался сидеть в своем кресле, совершенно ошеломленный. Вот уж никогда не думал, что у этого смешного парня есть шанс по-настоящему выбить меня из колеи! Как он сказал: «Вместо нас всегда возвращается кто-то другой»… О, господи!”
И думаю «бляблябляблябля»…
